Препод давал нам документы или мемуары каких-то царей, а мы должны были без выходных данных определить чьи это документы, о чём они, какая эпоха. Что враньё, а что правда. Надрочился я там этому делу изрядно. Появилась хватка, взор поставлен, косяки сразу находятся.
И вот натыкаюсь я на очередные "мемуары" фронтовика:
http://www.iremember.ru/content/view/395/2/1/4/lang,ru/
"Г.К.- Вооружение стрелковой роты в конце 1942 года? Экипировка и обмундирование офицеров и солдат Вашей роты?
А.Ш.- У солдат были исключительно только винтовки. В роте было еще 3 ручных пулемета и один станковый «максим», который у нас вскоре забрали в отдельный батальонный взвод станковых пулеметов. Был 1 миномет 40-мм, расчет которого у нас назывался - отделение минометчиков. Очень короткое время в роте были 2 ружья ПТР, но расчеты поубивало и эти ружья где-то бросили. Летом 1943 года в ротах впервые появились автоматы ППШ, а до этого момента автоматы были только у комполка и его штабных прихлебателей.
У нас и гранаты –«лимонки» появились в достаточном количестве только в феврале сорок третьего. Касок не было.
Я же говорю вам, что на фронт приехал с одной винтовкой. Пистолет, который я взял у убитого комиссара полка, вскоре покорежило осколком. Потом у меня появился немецкий трофейный «вальтер», но комбат начал «давиться от зависти», и пришлось ему этот пистолет «презентовать».
Не было у меня даже часов или компаса. Даже карт местности никогда не было у ротных! Карты были только у командира батальона, и то, эти карты были ненадежными, составлялись они еще при батюшке- императоре, и положиться на эту картографию было категорически невозможно.
Но откуда у немцев были точные карты местности, мне не понятно!
Заняли мы как-то казачий хутор. И старики –станичники нам рассказывают, что немцы, жутко психовали, не увидев на местности грейдер или дорогу отмеченную у них на карте. «Где дорога?»-спрашивали немецкие офицеры у казаков. А старики нам говорили, что ведь действительно в 1936-1938 году была на этом участке дорога, но после здесь сделали пахотное поле, и ездили станичники другим путем. Откуда немцы знали все эти детали?.. Речь то идет не о карте центра Москвы.
Вожделенной мечтой каждого офицера в то время был бинокль. Помню как в батальон пришел из тыла новый ротный, из кадровиков, щеголь, одет полностью «с иголочки» во все новое, ремнями скрипит, этакий «эталон красоты и мужества», но парень был с большим апломбом. У него не было фронтового опыта.
И бинокль у него новехонький. Мы пытались ему объяснить особенности жизни на передовой, но он резко ответил, что, мол, сам ученый и других может многому научить. После того, как он нас «культурно послал», вместе с нашими окопными советами, мы поняли, что такого амбициозного хлопца, который на фронт за орденами приехал, немцы быстро на тот свет отправят.
На его бинокль образовалась очередь будущих наследников... Я в этой «лоторее-аллегри» не участвовал. Никогда ничего не брал у убитых, ни у своих, ни у немцев. Только мог позволить себе взять еду. В пехоте свои суеверия... На следующий день приподнялся этот «щеголь» над бруствером и смотрит на немецкие позиции.
Сержант ему говорит - «Товарищ старший лейтенант, здесь снайпера житья не дают! Осторожно!». Услышал в ответ –«Заткнись». А через десять секунд немецкий снайпер влепил ему пулю в лоб. Бинокль от его крови и мозгов отмыли, и перешел он к «наследнику».
Помню в Армении, когда полностью сносилась училищная кирза, я пошил себе сапоги из кожи. На фронте эти сапоги со временем «расползлись» и прохудились, да еще один сапог осколком порвало. Как раз у нас лейтенанта Мельникова убило при артобстреле. Принесли мне его сапоги, а я не могу их обуть на себя. Примета - с убитого оденешь, через неделю самого убьют.
Обмундирование наше было «третьего срока». У меня были фурункулы на шее, так я ворот от солдатской гимнастерки оторвал и ее носил. Эта деталь меня вскоре сильно выручила, позже расскажу. Ходил я в атаки в ватнике. Петлицы со знаками различия были только на моей комсоставской добротной шинели, но я свою шинельку берег и хранил ее у старшины или одевал только во время переходов.
Вот так и воевали в 1942 году и в первой половине 1943 года..."
Всё бы хорошо, складно как и интересно, но внимательный читатель удивится противоречию.
Вначале данный "ветеран" рассказывает о том как взял с убитого комиссара пистолет ТТ, а потом о том как у него был трофейный "Вальтер", потом вдруг, через пару абзацев уже божится, что никогда ничего с покойников не брал, ни со своих, ни с чужих! Примета мол такая же есть!
Такое ощущение что рассказывают два человека :)
Очевидно, что это либо фальшивка, либо рассказчик сочиняет на ходу.
НУ и как таким рассказам верить? Это ж не мелочь какая, серьёзное противоречие.
